Имена Клиентов изменены с целью защитить права Клиента на конфиденциальность.
Я все-таки буду жить!
«Я ухожу от тебя… Навсегда…» – так однажды сказал мой муж, вернувшись после работы домой. Смысл его слов до меня дошел не сразу, а когда дошел… я ощутила острую боль внутри, как будто там взорвалась пороховая бочка: горячо, темно и больно, очень больно. А еще месяц назад я сама уговаривала его уйти…
Наши отношения были далеко не случайны, они основывались на большой любви, уважении, терпении и понимании… Казалось, ничто не сможет их подкосить, и даже когда мне поставили диагноз «рак» (и это практически сразу после свадьбы) мы были уверены, что сможем выстоять. Так и вышло. Говорят, онкобольному тяжело бороться со своей болезнью, но еще тяжелее тем, кто находится с ним рядом. Я старалась держаться молодцом, а мой муж держался героически. В минуты самых тяжелых мучений, о которых даже мама не знала, он был рядом, и, казалось, любил меня еще больше… лысую, толстую и больную…
И вот лечение закончилось. Мы были полны планов и надежд… Но совсем вскоре у меня начались сильные боли в ногах. Как потом выяснилось, боль была вызвана разрушением тазобедренных суставов – такое вот последствие лечения онкологии. Мы думали, что и с этим несомненно справимся, но медики были более скептичны: это никак не лечится, а суставы подлежат замене протезами. Мы не сдавались и пробовали любые методы, которые давали хоть малую надежду на спасение суставов. И только через год нам удалось найти такое лечение, которое позволило мне обходиться без обезболивающих, и я даже начала передвигаться самостоятельно на небольшие расстояния. С того времени прошло еще два года, а я все боролась со своими болячками. Как на зло, прогресса не было. Из жизнерадостной интересной молодой особы я превратилась в больного, вызывающего только жалость ворчуна.
Я все чаще впадала в депрессии, ныла, опускала руки. Признаться стыдно, но меня даже посещали суицидальные мысли. Наши отношения с мужем застыли в развитии, было видно, что он тоже очень устал и от всех проблем, и от моего поведения. Вот тогда то я и начала «накапывать» ему: «Зачем я тебе такая нужна? Ты, с такими ален-делоновскими внешними данными, недюжиминтелектом и золотыми человеческими качествами достоин намного большего, а я тебя торможу, не даю развиваться. И не известно, сколько я еще проживу, и главное, как!»
Вода камень точит… и через некоторое время он сказал мне, что уходит, собственно с чего и начался рассказ.
И вот тут то я поняла, что не такая я уж альтруистка, что не смотря на свою «инвалидность» (так я это раньше называла), я все еще, хотя и очень глубоко в душе, хочу быть счастливой! Я поняла, что моя любовь к мужу намного сильнее всех этих проблем со здоровьем, и что я сделаю все возможное и невозможное, чтобы оживить наши чувства, чтобы мы снова были счастливы.
Мы договорились попробовать начать все с начала, но при условии, что обязательно что-то изменим в наших отношениях.
И тут в нашей невеселой истории появляется веселый и солнечный персонаж – Влада.
Как ни странно, но первым к ней обратился мой муж. Он был очень подавлен и как истинный джентльмен полагал, что в наших проблемах большая часть его вины. Но уже на второй сеанс мы пришли вместе. Не знаю, что меня туда потянуло: может женское любопытство, а может интуиция. Но сейчас я уверена – то был один из самых правильных шагов в моей жизни.
Влада нам дала чётко понять, что в проблемах пары виноваты всегда оба, и оба должны прилагать усилия, чтобы сохранить отношения.
Она объяснила нам, что зависимые отношение быстро себя исчерпывают: один играет роль ребенка – другой принимает роль родителя, один развивается – другой полностью поглощен партнером и забыл о своем существовании. На длительные отношения могут рассчитывать только те пары, в которых оба партнера равнозначно развиваются, а значит остаются интересными друг-другу.
Вот и вышло, что придя к Владе с запросом сохранить и улучшить наши отношения, мы большую часть времени уделяли отдельной работе каждого над своими «мухами».
С Владой мы разложили нашу жизнь по полочкам и узнали о родительских запретах (Не живи, Не будь успешным, Не думай), о драйверах (Спеши, Будь совершенным, Радуй других), о нашем подсознательном стремлении прожить жизнь за близких нам людей (например, у меня любимая бабушка умерла от рака и я послушно повторяла ее судьбу), об играх, в которые играют люди по Берну, о сценариях, навязываемых нам родителями или социумом (ты должна быть круглой отличницей, получить высшее, выйти замуж в 23 года, родить двоих детей, при этом сделать карьеру и быть во всех смыслах не хуже соседской девчонки, иначе будет такой позор!)
Я поняла, что если папа всю жизнь хотел мальчика, то я не обязана всячески оправдывать его ожидания. Я родилась женщиной и в любой ситуации должна ею оставаться. До меня дошло, что быть женственной – не обязательно значит быть глупее или слабее мужчин. Муж мне тоже намекал, что устал от моего солдафонства. Пришлось в принудительном порядке вспоминать как носить платья-юбки, интересоваться модой и ходить по косметологам, маникюрням и цирюльням.
Одной из самый больших проблем было то, что из-за всех этих сценариев, драйверов и запретов, а также из-за изнурительной борьбы с болезнями я напрочь разучилась мечтать. Я даже хотеть чего-то не могла себе позволить. Желание возродить наши с мужем отношения всплыло внезапно под влиянием сильного стресса – помимо этого мне вообще ничего не хотелось. Но по мере того, как во мне просыпалось самоуважение и любовь к себе, появлялось и это знакомое чувство – желать чего-то, и вместе с ним уверенность в том, что я могу добиться желаемого. Я начала с маленьких перемен, которые переросли в решительные действия. Например, я разрешила себе сменить работу, на которой проработала восемь лет, и получила более интересную и высокооплачиваемую. Оказалось, я – ценный и востребованный специалист!
А еще для меня большим и, наверное, самым тяжелым откровением было узнать, что мой муж настолько меня любит, что просто отрицал мою болезнь и возможность того, что я могу умереть (может это дало ему силы выстоять тогда), а когда к нему пришло осознание всего, что произошло, ему стало очень страшно, и он попытался отгородиться от источника этого страха, т.е. от меня. Вначале терапии Влада спросила, сколько я еще собираюсь прожить. По своим внутренним ощущениям я себе отводила лет шесть, не более. И она мне сказала тогда, что с мертвецами не живут. Моему мужу было больно жить с человеком, ничего не желающим, не строящим планы, а только ожидающим своего конца. И самое страшное, что он мог подсознательно, как бы в знак солидарности, повторить мой сценарий… Да, иногда мы даже не понимаем, насколько «мы в ответе за тех, кого приручили».
Не могу сказать, что все проблемы уже позади, да это было бы и не интересно. Но качественные изменения однозначно есть:
– наши с мужем отношения перешли из разряда зависимых в зрелые
– для себя я уже не беспомощный инвалид, а уникальный человек с множеством возможностей
– я не бесполое существо, а красивая женщина, достойная любви и восхищения
– я могу хотеть и мечтать, делать и добиваться успеха
– я забочусь о себе, и это не эгоизм, а жизненная необходимость
– я научилась защищать собственные границы
… А еще я буду жить… Качественно, на полную силу и минимум до 70!
Владочка, я тебе очень благодарна не только за твой профессиональный подход, но и за теплое человеческое отношение, за твое упорство и огромное терпение. У тебя талант возвращать к жизни людей и воскрешать отношения моей жизни?».
